Family Cemetery | Qristo, Upper Achabeth [ENG,RUS]

Смотрите текст на русском языке ниже

You couldn’t even find one nail. The house was burnt to a crisp. In 2008 then they got a tractor, and razed it to the ground. You can’t even tell there was once a house.

Those that remember their land and those whose relatives are still buried there don’t talk about it, they cry about it. How were we supposed to know it was all gonna happen like this? We still stayed after 1991. From our valley, not a single soul left, neither woman nor child. Until 2008 we stayed there. Even in August, everybody was working. When they were reaping the fields, that’s when everything happened. 

They were always agitating. Always from the outside. 

I left on the night of the 8th of August, my wife got sick so I took her. When I went back, Chechens told me to turn back. They let me look from above, and smoke was rising already. They were running around setting fire to the houses. I left my mother there. I couldn’t take her out in time. Second night they took her as a hostage. Nine days she was in isolation in Tskhinvali. Then we had some connections on the inside, they helped us free mother. 

I still have the clothes I wore when I left. That brings back memories, cause we didn’t even bring a thimble from there. 

No Ossetian nor Georgian house was supposed to survive - this was Moscow’s decision. From Kekhvi to Tamarasheni, they razed it all to the ground. You can’t tell there was even once any settlement there. Now they are building things for themselves, they are dividing up territories. They are selling and buying vacation homes. They built a three story building on my son’s plot. 

We don’t even know where we are. When we first arrived there, not even a bird flew here. We planted all of this ourselves. They were supposedly going to give compensation so everyone could buy land. We would have worked on the land. Now look at them, they lean on this wall from this side or that side, they have no work. The worst we had to worry about was a few drunken and lazy men in our valley backhome, everyone lived very well. Now here, they laid the houses so close together like they are saying, don’t worry that you survived a way, don’t let fear stay in your hearts, and they settled us on top of each other. Yea, like they cared about us when they threw us out of the city with fists and kicks. They were supposed to live in Varketili, in the Swiss built homes, but they said no, they threw them out with force. 

Anything you could wish for, car, tractors, livestock - we left everything there. What breaks my heart the most is the cemetery we have there, our family cemetery, and they won’t let us visit my father’s grave.

Now we reminisce and exist. If it were you, wouldn't you reminisce? Wouldn't you think, it was like that, it was like this, wouldn't you miss it? 

_______________________________________________________
From the series “Rebuilding Memories for future- South Ossetia 1991/2008” 
Text: Nino Lomadze
Transcribed by: Ninuca Metreveli

Даже гвоздь, один единственный, невозможно было найти. Весь дом сгорел. Еще в 2008 году приехали на тракторах и все увезли. Никто не скажет, что здесь когда-то кто-то жил.

Люди, которые вспоминают своих усопших, плачут, а не говорят. Кто знал, что так будет. После 1991 мы все равно остались. Никто не уехал из нашего ущелья, ни женщина, ни ребенок. Мы здесь жили до 2008. А августе все работали. Все произошло тогда, когда люди урожай в полях собирали.

Все время насильно ситуацию напрягали и до сих пор напрягают. Все время силы извне...

Я уехал вечером 8 августа – жена заболела и я увез ее, а когда вернулся, чеченцы сказали, мол, уезжай обратно. Дали увидеть сверху, что внизу уже стоял дым. Бегали туда-сюда и поджигали дома. Моя мать там осталась – не успел я ее увезти, а на другую ночь ее в плен взяли. Девять дней продержали в цхинвальском изоляторе. Потом близкие, которые там были, помогли. Они оттуда мою мать вывезли.

До сих пор помню одежду, которая на мне тогда была. Только она мне о той жизни напоминает, а все потому, что ничего с собой не взял.

В москве решили, что там не должно было остаться ни грузинских домов, ни домов осетинов. С Кехви до Тамарашени все вымели. Не осталось даже руин, вообще ничего не осталось. Сейчас для себя что-то строят, территории между собой делят. Сроят и продают дачи. Трехэтажный корпус построили на приусадебном участке моего сына.

Понять не можем, где мы находимся. Муха, и та бы мимо не пролетела, когда мы в первый раз сюда приехали. Все эти деревья потом посадили. Вроде собирались нам компенсации выдавать, чтобы люди участки купили и начали землю обрабатывать. Вот, смотри, то с одной стороны прислонятся к стене, то с другой... Безработные они. В нашем ущелии лишь бы человек не пьянствовал и не лентяйничал, все в достатке жили, а здесь дома настолько близко друг от друга стоят, как будто, успокоить нас хотели, мол, война случилась да и закончилась, а бояться не надо. Поселили нас бок о бок... О нас заботились, видите ли... Силой людей из города выволокли, как будто в Варкетили они жили, построенном швейцарцами. Нет, им силой надо было людей выволакивать. Все там осталось, скот, трактора, машины... Обиднее всего то, что там наше кладбище, фамильное, а эти не пускают на отцовскую могилу.

Остались одни воспоминания. Вот ты, не стал бы вспоминать? Не стал бы ты думать, что как было? Не скучал бы ты?

_______________________________________________________
Из цикла «Живая память - Южная Осетия 1991/2008»
Транскрипт: Нинуца Метревели
Текст: Нино Ломадзе